Энциклопедия маркетинга

В последнее время на разных уровнях власти и общества возникла дискуссия о роли и месте микрофинансирования в России. Это тенденция позволяет рассчитывать на ускоренное развитие данного института. В то же время, вероятно, в силу новизны темы и нехватки объективной информации, можно услышать диаметрально противоположные мнения как по поводу востребованности данного инструмента, так и границ его применимости — от утверждений, что это механизм для поддержки беднейшего населения в Африке до предположений, что это чуть ли не новая эра в развитии финансов и кредита.

К истории вопроса

Изначально идея микрофинансирования состояла в предоставлении финансовых услуг наименее обеспеченным категориям населения и бизнеса, находящимся за пределами банковского обслуживания по причине несоответствия стандартам финансирования. Позднее это определение расширилось, и сегодня под микрофинансированием понимают финансовое обслуживание населения и субъектов бизнеса, не имеющего доступа к банковским услугам не только в силу в силу недостаточного дохода, небольшого размера требуемых кредитов или нехватки залогового обеспечения, но и отсутствия банковской инфраструктуры в местах их проживания и деятельности.

Проявления микрофинансирования можно найти уже в средневековой истории. Так, по мнению ряда исследователей, первыми микрофинансовыми организациями на Руси можно считать монастыри, являвшиеся крупнейшими кредиторами того времени. Но при этом следует учитывать, что основными заемщиками монастырей, пускавших «в рост» накопленный капитал, были купцы достаточно обеспеченные, или по крайней мере деловой люд, предлагавший немалые барыши на вложенные средства даже в сочетании со значительным риском. Правда, что монастыри выдавали деньги и бедноте — но те в большей степени рассматривались как социальные программы, поскольку никто особо не рассчитывал ни на высокую возвратность, ни на доходность операций. Более близкие аналогии можно увидеть, если заглянуть во вторую половину XIX века — время индустриализации страны и развития капиталистической формации, породившей спрос на бизнес — займы среди большого количества новых предпринимателей из крестьянства или ремесленников. Основным институтом финансирования их потребностей становятся, даже в большей степени чем банки, различные учреждения мелкого кредита (кредитные союзы, ссудо — сберегательные общества и товарищества и т.д.). В начале XX века кооперативное финансовое движение достигает своего расцвета в Российской Империи, объединяя к 1913 году более 12 миллионов граждан и предпринимателей. Средний размер займа в такой системе составляет около 300 рублей, что по тем временам представляет собой значительную сумму. Затем пути развития кооперативных финансов в России, Европе и Северной Америке расходятся — мы успешно уничтожаем этот финансовый институт, сохранившийся лишь в виде своего жалкого подобия в форме «касс взаимопомощи» на советских предприятиях, в то время как на Западе кооперативы не просто шаг за шагом охватывают муниципалитеты, но и становятся одним из основных финансовых институтов местного развития. Позднее в Европе происходит смыкание банковского и кооперативного сектора: многие кооперативные сети «выходят» в банковский сектор, но сохраняют при этом свою кооперативную сущность и кооперативные ячейки на низовом уровне. Крупнейшие европейские банки, в том числе Райффазен банк, Cooperative People’s Bank, Swed Bank и многие другие выросли из кредитных кооперативов. В то же время, например, в Канаде кооперативы системы DesJardins не трансформируются в банки, а остаются кооперативами, но объединяются в Федерацию, которая помимо прочих выполняет функцию «Центральной кассы» и расчетного центра для всего кооперативного сектора. Сегодня сегмент кредитной кооперации Канады обслуживает более 40% населения, а в Ирландии, например, число членов кредитных кооперативов превышает число жителей, так как многие являются пайщиками сразу нескольких из них.

Только в середине XX века коммерческие банки начинают составлять серьезную конкуренцию кооперативам на рынке розничного кредитования. Слишком долго с невниманием относились они к финансированию широких слоев населения и малого бизнеса, испытывая тягу к крупным проектам и обеспеченным клиентам. Однако, спохватившись и начав изменяться, банки оказываются достаточно успешными в новом для себя сегменте: более того, они привносят в него технологии «массового» стандартного кредитования, существенно повышая производительность и отдачу на капитал.

Однако названные программы по-прежнему нельзя было считать в полном смысле слова микрофинансовыми — основными клиентами кредитных союзов, а затем и розничных банков, стал «новый средний класс», «белые» и «синие» воротнички, а также артели и производственные кооперативы. Тем не менее, шаг за шагом, осваивая все новые ниши и в определенной степени «подталкивая» друг друга вниз, к основанию клиентской пирамиды, кредитные институты к середине 20 века вплотную подошли к рубежу проникновения в сектор наиболее мелких и малообеспеченных производителей и потребителей товаров и услуг. Таким образом, появление микрофинансирование как института оказалось экономически обусловлено, с одной стороны, нарастающей конкуренцией в зоне финансового обслуживания более обеспеченных групп клиентов, с другой — совершенствованием методологии розничного кредитования. Большую роль в рождении микрофинансирования также сыграло формирование новых глобальных приоритетов на уровне ООН и других наднациональных институтов, для которых снижение уровня бедности стало одной из главных задач.

Однако, несмотря на все объективные предпосылки к появлению, микрофинансирование во многом «перевернуло» парадигму мышления финансистов и банкиров — причем основным рычагом здесь выступил даже не экономический, а скорее психологический фактор. Руководителям банков было тяжело согласиться с возможностью успешного кредитования малообеспеченных и просто бедных людей, поскольку эта модель шла вразрез с классическим кредитным подходом, заложенным еще в римском праве, и определяемым формулой «верю не лицу, но вещи», а какой залог есть у бедняка¹? Микрокредитование же в качестве базового использует его смысловой антипод — «верю не вещи, но лицу». Но постепенно эта идея стала обретать популярность, поскольку стало очевидно, что предоставление маленьких финансовых услуг громадному по объему массиву малообеспеченных клиентов не менее, а может быть даже и более выгодно и перспективно, чем работа с более обеспеченным, но и более узким сегментом. Однако, это произошло не в один миг, а в течение примерно 20 лет (70–90 годы XX века), и для того чтобы такое превращение стало возможным, должно было сложиться воедино несколько факторов: (1) формирование идеологии микрокредитования, то есть подхода, который давал бы убедительный ответ, за счет какого дохода малообеспеченное население сможет возвращать полученные кредиты; (2) формирование технологии микрофинансирования, которая позволяла бы достигать достаточной рентабельности и масштабов операций при приемлемых рисках не только в отношении микрокредитов, но и других востребованных финансовых услуг, например сбережений, денежных переводов и платежей или страхования; и, наконец (3) — появлением успешных примеров микрофинансирования, поскольку, как известно, в финансовом мире верят не словам, но делам.

Как любое новое явление, для возникновения которого сформировались объективные предпосылки, идея микрофинансирования была реализована практически одновременно в нескольких частях света. Одним из наиболее известных и успешных сегодня считается опыт Нобелевского лауреата премии Мира профессора Мухаммада Юнуса, который после провозглашения независимости Бангладеш в 1972 году вернулся в страну из США, где преподавал экономику в университете, чтобы помочь социально-экономическому становлению молодого государства. Он приехал в страну, являющуюся беднейшей в мире за пределами Африки, с практически полным отсутствием природных ресурсов, где были сильны фундаменталистские настроения и женщины не обладали даже элементарными правами, а занятие бизнесом являлось исключительной прерогативой мужчин. Именно желанием преодолеть данную несправедливость во-многом объясняется фокус программ основанного Юнусом «Грамин–банка» на развитии женского предпринимательства — так он достигал не только экономических, но и более широких общественных целей (хотя практика подтверждает, что женщины на самом деле являются более успешными в микробизнесе, преобладая в нем во всем мире). Идея Юнуса, как и идея микрокредитования вообще, была проста — небогатым людям можно помочь повысить уровень жизни, предоставив им возможность генерировать доходы за счет предпринимательской деятельности. Для этого нужен доступ к рабочему капиталу — его собственно и предоставляет микрофинансирование, включая в том числе и стадию стартап (начала бизнеса). А в качестве одного из источников для выдачи микрокредитов можно использовать сбережения того же населения и микробизнеса, выведенные из денежного оборота, тем самым помогая людям не только зарабатывать, но и получать дополнительный доход на вклады. И эта простая идея, как показала практика, оказалась достаточно успешной.

Опыт Грамин-Банка, который по своей сути на самом деле является неким сочетанием банка и кредитного кооператива, причем ближе к последнему, также выявил один важный момент: для достижения рентабельности микрофинансовых программ должны применяться упрощенные, отличные от классической кредитной сферы принципы финансового регулирования и надзора. Издержки надзора составляют значительную долю в общих затратах кредитного института; соответственно, для эффективной выдачи небольших займов их доля должна быть снижена как можно сильнее. Чем она ниже — тем меньшие по размеру кредиты может рентабельно выдавать кредитная организация, а значит, тем большее количество мелких клиентов она в состоянии охватить. Именно поэтому специализированные небанковские микрофинансовые организации, регулируемые по особым правилам, часто оказываются более успешными на микрофинансовом рынке, чем классические банки, обремененные требованиями резервирования «от оценки кредитоспособности». В то же время, если банковский регулятор устанавливает особые требования к надзору за микрокредитными операциями банков, в том числе позволяет формировать резервы на возможные потери по микрокредитам только по одному критерию — качеству обслуживания долга, то в данных юрисдикциях банки становятся настолько же успешными, как и небанковские МФО.

Современная эра.

Доказав на примере нескольких пилотных проектов свою успешность, микрофинансирование с середины 80-х годов прошлого века стало развиваться быстрыми темпами. Расширялась как география программ, так и число участников рынка, а также его институциональная структура.

В настоящее время совокупный портфель микрокредитов в мире составляет около 100 миллиардов долларов США. Только в течение последних 10 лет количество потребителей микрофинансовых услуг увеличилось более чем в 5 раз и составляет сегодня более 130 миллионов человек. Размеры микрозаймов колеблются от нескольких долларов до нескольких десятков тысяч долларов США за заемщика в зависимости от размера ВВП на душу населения. Примерно треть микрозаймов в мире выдается коммерческими банками, треть — кредитными кооперативами (кредитными союзами), и треть — специализированными микрофинансовыми организациями. Такая диверсификация микрофинансовых институтов (МФИ) позволяет привлекать в сектор больше средств различной природы по разным каналам, что повышает устойчивость рынка к колебаниям внешней конъюнктуры. Так, кредитные кооперативы в качестве основного источника формирования пассивов используют паи и сбережения населения, то есть временно не работающие средства физических лиц; некоммерческие МФО тяготеют к целевому финансированию (бюджетные ресурсы, гранты, благотворительная помощь), а коммерческие — основываются на частных или институциональных инвестициях. При этом все они стремятся достаточно активно привлекать банковские кредиты для формирования портфеля микрозаймов, что снижает риски зависимости деятельности от одного источника и повышает финансовый рычаг.

Наибольшего успеха на первом этапе МФ добилось в тех странах, где была максимальная концентрация небогатого населения, «выключенная» из финансово-кредитного обслуживания, в сочетании с неразвитым формальным сектором экономики (то есть наибольшая клиентская база) — в Латинской Америке, Юго-Восточной Азии, Африке. Однако к началу 90-х годов стало понятно, что ассоциации микрофинансирования только с бедными странами неверны — почва для микрофинансовых программ есть везде — и в бедных, и развивающихся, и даже в весьма развитых странах.

В странах с переходными экономиками, такими как Россия, Китай, Бразилия или Индия, клиенты микрофинансирования — это в первую очередь действующие и потенциальные микропредприятия, а также сельское население, проживающее в зоне недостаточного банковского обслуживания. В развитых странах потребители микрофинансовых услуг могут формироваться за счет различных ущемленных социальных групп — в основном, это безработные, мигранты, беженцы, наконец просто бедные люди или граждане, в прошлом потерпевшие банкротство, но желающие восстановить или повысить свой статус. Кстати, их число может быть весьма значительным. Так, например, в одной только Франции сегодня насчитывается около 90 000 клиентов микрофинансовых программ с совокупным портфелем займов в 150 млн. евро, причем до насыщения рынка еще далеко. Быстро набирает обороты Германия, Великобритания, другие страны ЕС, а также США.

Поэтому, хотя выявление социальных групп, нуждающихся в микрофинансовых услугах, должно проводиться каждой страной самостоятельно, можно провести своего рода классификацию роли микрофинансирования в зависимости от уровня социально-экономического развития стран (бедные — растущие/трансформирующиеся — богатые).

Первые из них рассматривают микрофинансирование как способ борьбы с крайней бедностью и даже нищетой за счет поддержки самозанятости населения (концепция «генерации дохода через самозанятость»); во второй группе, куда относится Россия и другие страны BRIC, микрофинансирование является одним из двигателей развития микро- и малого бизнеса, формирования среднего класса. В последней группе — эффективным экономическим инструментом решения социальных задач — снижения уровня безработицы, безболезненной интеграции в общество мигрантов и переселенцев, помощи социально неустроенным людям за счет реализации их творческого и предпринимательского потенциала. При этом, во всех случаях микрофинанирование является экономически рентабельным видом деятельности — следует помнить, что это не благотворительность, а скорее социальное предпринимательство.

Более глубокий анализ микрофинансирования позволяет выделить несколько универсальных принципов, отличающих этот институт от классической банковской деятельности. Вот они:

(1) «микрофинансовая организация идет к клиенту, а не клиент — к ней»; (2) поддержка бизнес-инициативы потенциального заемщика проводится на основе оценки существующих у него способностей и навыков; (3) приоритет личностных и деловых качеств заемщика над бизнес-планом и/или обеспечением; (4) начало оказания финансовой поддержки с небольших сумм, сопоставимых с масштабами собственных вложений заемщика; (5) последовательный рост размера микрокредита по мере роста бизнеса заемщика и, как следствие, ориентация последнего на долгосрочное сотрудничество с МФИ; (6) относительно частая периодичность выплат по займу небольшими долями, равномерно распределяющими долговую нагрузку; (7) перенос значительной части риска отбора новых заемщиков на группы солидарной ответственности (в случае модели группового кредитования) и, наконец, (8) готовность к гибкому реагированию на изменение рыночных условий.

Таким образом, базовая бизнес-модель микрокредитования довольна проста — все know-how состоят в умении правильно оценивать потенциальных заемщиков по их личностным и деловым качествам, а также создавать у них достаточную мотивацию к возврату микрокредитов. Секрет эффективности МФ программ заключается в знании своего клиента, внимании к деталям на всех этапах кредитного процесса и строгому следованию технологии, что приводит к достаточно высоким показателям продуктивности персонала и снижению «точки безубыточности» в отношении минимально рентабельного размера микрозайма. В кредитном процессе используются две основных модели — кредитования индивидуальных заемщиков и групп с солидарной ответственностью. В первом случае обеспечение микрокредита формируется путем правильного отбора в залог вещей, имеющих наибольшую личностную ценность для заемщика из совокупности его персонального и бизнес-имущества. Во втором кредитный риск каждого заемщика пропорционально распределяется на всех участников группы. Как показывает практика, последняя модель работает лучше всего на небольших по размеру микрозаймах. Когда сумма последних превышает некоторую величину, то в силу как психологических, так и имущественных факторов модель индивидуального кредитования становится предпочтительнее².

Итак, за прошедшие с момента появления первых программ 30 лет микрофинансирование прочно заняло свою нишу в мировой финансовой инфраструктуре. В последние годы началось активное формирование инвестиционных фондов, специализирующихся на вложениях в капитал и кредитовании МФО. На Wall Street даже появилось понятие «capital sharks in microfinance», ознаменовавшее собой перелом в сознании не только банкиров, но и инвесторов. В профессиональной среде преобладает мнение, что будущее микрофинансирования достаточно успешно (охват рынка потенциальных клиентов составляет пока около 5%), хотя с высокой степенью вероятности можно предположить, что этот финансовый инструмент в долгосрочном плане будет подвержен определенным трансформациям в связи с изменением структуры спроса и развитием финансовых технологий. Однако уже сегодня микрофинансирование является важным инструментом не только экономической, но и социальной политики, так как опыт Грамин-банка свидетельствует, что оно не только помогает в разы уменьшить уровень бедности в отдельно взятой стране, но и способствует ее общественному развитию в целом.

А как у нас?

Ситуацию с развитием микрофинансирования и вообще доступностью финансовых услуг в России можно охарактеризовать следующими показателями.

На начало 2009 г. около половины экономически активного населения России не имело полноценного доступа к финансовым услугам³. Ущемленными в доступе к финансированию является около 40 миллионов человек и субъектов малого бизнеса — в том числе малообеспеченное население, особенно сельское; начинающие предприниматели; действующие субъекты микробизнеса. При этом, по различным оценкам, на руках у населения находится до 50 млрд. долл. США, которые выведены из оборота, в том числе и из-за отсутствия финансовой инфраструктуры в местах проживания этих людей. В итоге, средняя обеспеченность регионов финансово — кредитными услугами составляет лишь 4% от уровня Москвы, в то время как повышение обеспеченности финансовыми услугами до уровня Восточной Европы к 2012 г., а затем до уровня Западной Европы к 2020 г. является ответом на поручения Президента России и одним из приоритетов социально–экономического развития страны.

По данным ежегодных обследований Российского микрофинансового центра, на начало 2009 года в России действовало (то есть сдавало отчетность) более 2000 небанковских финансовых организаций, реализующих программы микрокредитования для населения и предпринимателей⁴. В структуру участников микрофинансового рынка входят институты кредитной кооперации, некоммерческие МФО — фонды поддержки малого предпринимательства, а также коммерческие микрофинансовые организации. Растет число банков запускающих собственные программы микрокредитования или реализующих различные проекты взаимодействия с небанковскими МФО. С точки зрения количественных показателей, в сектор небанковских МФО привлечено около 16 млрд. руб. средств сбережений населения через кредитную кооперацию, 3 млрд. руб. частных инвестиций в коммерческие МФО, 3 млрд. бюджетных средств, а также 2 млрд. руб. банковских кредитов. Совокупный портфель займов всех небанковских микрофинансовых институтов составлял на 1 ноября 2008 года около 25 млрд. руб., количество обслуживаемых субъектов малого предпринимательства — около 350 тысяч. Таким образом, средний размер микрозайма в небанковском секторе — чуть больше 70 тыс. рублей⁵ при уровне просрочки по микрозаймам около 3% (докризисные данные) . Средняя рентабельность микрокредитования составила в 2007 году 27 %, а отдача на капитал — от 15 до 25% годовых.⁶

В целом в 2008г., как и 5 лет ранее, наблюдался активный рост рынка МФИ — некоторые показатели за период 2003–2008гг. увеличились более чем в 10 раз. При этом, данный рост существенно замедлился с ноября 2008 года в силу влияния кризиса. Данные экспресс-мониторинга 2009 года свидетельствуют, что тенденции к замедлению темпов роста портфелей займов и сбережений, и даже к их сокращению, сохранялись на протяжении всего первого квартала текущего года. Первые признаки восстановления рынка появились только в апреле–мае 2009 года, что связано с потерей привлекательности для населения валютных сбережений и их постепенного «возврата в рубли». Такая сильная конъюнктурная зависимость рынка микрофинансирования от валютного рынка объясняется целым рядом факторов. Но одна из основных причин заключается в том, что у МФИ нет права на учет сбережений в валюте, что исключило возможность перевода рублевых счетов населения, например, в доллары и вызвало их отток из системы.

Стоит отметить, что все организации, работающие в сфере микрофинансирования, обслуживают в совокупности пока менее 1% процента населения России, что подтверждает потенциал развития микрофинансового сектора и ту принципиальную роль, которую он может сыграть в повышении доступности финансовых услуг в небольших городах и сельской местности и развитии малого бизнеса (по другим странам BRIC этот показатель составляет от 4 до 7%). Кроме того, дополнительное кредитное стимулирование экономики с учетом специфики клиентской базы микрофинансирования будет способствовать повышению как внутреннего спроса, так и внутреннего производства, что приведет к определенному снижению нашей экспортной зависимости. Текущий спрос на микрозаймы составляет не менее 250 — 300 миллиардов рублей.

Для обеспечения качественного развития рынка необходима реализация ряда системных шагов со стороны государства, направленных на содействие формированию и развитию эффективных моделей микрофинансирования. К их числу следует прежде всего отнести меры по развитию законодательства и регулирования для кредитных кооперативов, микрокредитных банков и иных видов МФИ, а также технологий дистанционного банкинга (с удовольствием отметим здесь как первый уже реализованный важный шаг со стороны государства принятие федерального Закона 190-ФЗ «О кредитной кооперации» 18 июля 2009 года). Значительную роль, особенно в условиях кризиса, также могут сыграть механизмы бюджетной капитализации и поддержки микрофинансовых институтов. Следует отметить, что системное движение в этом направлении началось: в результате совместной работы с федеральными органами исполнительной власти микрофинансирование включено в число антикризисных мер Правительства РФ, реализуется специальная государственная программа поддержки сектора через Минэкономразвития РФ и Российский банк развития. В то же время, к механизмам бюджетного стимулирования следует относиться достаточно взвешенно: следует помнить, что главная задача целевых ресурсов — не заменить частный капитал и сбережения населения, а напротив, создать основу для их ускоренного наращивания, выступив своего рода базой для мультипликации. Любая финансовая модель может быть успешной, только опираясь на постоянный источник финансирования, доступ к которым основан на экономической целесообразности как для финансирующей стороны, так и для финансовой организации. Чрезмерное «привыкание» к государственному фондированию снижает жизнеспособность организации — получателя или всей системы в долгосрочной перспективе. Также в рамках мер господдержки надо уделять достаточное внимание развитию инфраструктуры микрофинансирования — обучающей, рейтинговой, аудиторской, разработки программного обеспечения.

В случае реализации предложенных выше мер, есть основания надеяться на быстрое изменение ситуации с доступностью финансовых услуг в лучшую сторону. Так, расчеты, проведенные НАУМИР, показывают, что без учета предлагаемых выше новаций, ситуация с макроэкономическими показателями по прогнозу 2020 будет следующей: доля кредитов населению составит 39% ВВП, а сбережений населения — 26% ВВП. В то же время, если меры будут реализованы в полном объеме, то расчеты показывают совсем другие результаты: доля кредитов населению достигнет 44%, а сбережений — 42% ВВП. Конечно, жизнь способна внести свои коррективы в любые планы, но в целом очевидно, что переход к двухуровневой финансово-кредитной системе и пропорциональному регулированию и надзору в России сегодня необходим для ответов на вызовы, связанные с диспропорциями регионального развития и недостаточным уровнем развития среднего класса.

¹ Надо отметить, что и сегодня многие банкиры, получившие «классическое» финансовое образование, относятся к данной модели с недоверием и иногда даже пренебрежением. Лучшим ответом им, безусловно, является успешная практика, примеры которой сегодня можно найти практически повсеместно.

² Конечно, формирование технологий микрофинансирования еще далеко не завершено и их совершенствование происходит повсеместно. Так, к зонам роста можно отнести, например, вопросы повышения качества отбора заемщиков на этапе start–up (например, из числа безработных) и применения в микрофинансировании скоринговых моделей.

³ См.: Банковские услуги для малого и среднего бизнеса: без кредитов никуда. Пресс-выпуск №40. Национальное агентство финансовых исследований, 2008.

⁴ Эта цифра не должна создавать ложного ощущения благополучия. Большинство МФО являются небольшими кредитными кооперативами, обслуживающими от 50 до 200 клиентов каждый. Порог в 1000 активных заемщиков перешагнули лишь около 300 МФО. Они же формируют до 80% от всего предложения микрофинансовых услуг.

⁵ Согласно законопроекту «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях», планируемого к рассмотрению в осеннюю сессию 2009 года, под микрозаймом (микрокредитом) понимается заем (кредит) в сумме до 1 млн. руб. Предусмотрен также механизм дальнейшей индексации верхнего предела размера микрозайма на коэффициент-дефлятор, определяемый Правительством РФ.

⁶ По данным исследования деятельности 48 МФО.

Версия для печати